Государственные и частные закупки – совершенно особая система в сфере гражданского права. Это настолько специфичный институт, что участники торгов порой забывают, что все еще пребывают в сфере гражданского права, где действуют принципы автономии воли и свободы договора.
Адвокат, руководитель практики «Антимонопольное право» в адвокатском бюро Екатерина Смирнова считает, что порой этого осознания не хватает как регулятору, так и регулируемому. «Почему это происходит? Потому что базовые принципы очень урезанно работают применительно к закупкам. Вся детальная регламентация закупочной процедуры направлена на то, чтобы обеспечить равный и широкий доступ к размещению заказа со стороны неограниченного круга лиц, но по сути это ограничение автономии воли и свободы договора. Исходя из того, как долго законодатель ужесточал регулирование, все участники процесса быстро отвыкают от подобных принципов», – отмечает адвокат.
Именно поэтому в своих обзорах по 223-ФЗ («О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц») и 44-ФЗ («О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд») ВС РФ начинает с того, что напоминает всем участникам правоотношения о существовании ГК РФ, который является базовым документом для сферы закупок. Помнят это далеко не все, из-за чего некоторые участники начинают заниматься самоцензурой. Не найдя нужных норм в 44-ФЗ или 223-ФЗ (а многих правил там действительно нет, потому что они записаны в ГК РФ), они на всякий случай самоограничиваются, чтобы удовлетворить контролеров. Это в свою очередь на корню нивелирует принципы гражданского права.
На практике проблемы возникают совершенно по-другому поводу – вопрос определения оферты и акцепта в сфере закупок. Как отмечает Екатерина Смирнова, во всех «инструкциях» и нормах об этом практически не пишут, из-за чего вопрос становится еще болезненнее. «Особенно применительно к 223-ФЗ, потому что у заказчиков по 44-ФЗ шансов избежать договора нет, их держат в ежовых рукавицах от и до. А вот по 223-ФЗ теоретически свобода отказа не ограничена. Кстати, последние поправки к 223-ФЗ установили правило, что заказчик вправе отменить процедуру закупки только до момента окончания подачи заявок. Крайне странная норма, потому что, если у тебя после окончания подачи заявки не случается никакого форс-мажора, но при этом отпадает потребность в товаре/работе/услуге или меняется финансовый план, ты не можешь отменить закупку. Для 44-ФЗ подобное правило существовало всегда, но с этим смирились, а к 223-ФЗ, когда речь идет о коммерческих организациях, это нонсенс», – считает адвокат.
В вопросе об офертах и акцептах главную путаницу, по мнению Екатерины Смирновой, внес Высший Арбитражный Суд, утвердивший, что подача заявки является акцептом оферты, то есть вся опубликованная документация – это оферта, а подача заявки – акцепт. Как отмечает Екатерина Смирнова, эта позиция имеет массу пробелов. Во-первых, документация в закупках не содержит всех условий публичной оферты и договора, они восполняются через заявку. Во-вторых, акцептом является не любая заявка, а сделанная на лучших условиях, поэтому должна существовать еще процедура оценки и сопоставления.
«Если считать, что мое предложение, которое я вношу на торг, – это оферта, то первый же, кто сказал «я готов», не важно, на каких условиях – это акцепт. Все – контракт готов», – комментирует кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права факультета права Высшей школы экономики Роман Бевзенко. Тем не менее, с точки зрения юриста, подобную ситуацию можно было бы назвать акцептом под условием.
Екатерина Смирнова таких заигрываний с терминологией не поддерживает: когда конструкция чересчур накрученная, она не слишком здоровая. «Я понимаю, откуда эта теория взялась. Логично, что если ты делаешь акцепт, третий удар молотка – и лучшее предложение должно быть принято. Очень интересно это развели англичане. У них есть две группы правоотношений. У заказчика, который опубликовал всю документацию и ждет, кто сделает предложение на лучших условиях, – это предложение делать оферту. А вот что касается обязанности акцептовать оферту, сделанную на лучших условиях, это задача организатора торгов, и это уже самостоятельные правоотношения», – приводит пример Екатерина Смирнова.
В российских правоотношениях тоже нашлась позиция, которая адекватно объясняет подобную коллизию. Ее высказал ВС РФ в 2017 году: документация закупки – это приглашение делать оферту. Соответственно, офертой является поданная заявка. Тогда в таком случае, где акцепт? Можно было сказать, что акцепт – это итоговый протокол, однако тут опять возникают две проблемы.
«Первая – чем тогда будет являться действительно подписанный договор, который потом стороны заключают? Вторая же проблема – в течение 10 лет после опубликования итогового протокола антимонопольный орган может реализовать свои полномочия по осуществлению контроля и выдать предписание по его отмене. Если итоговый протокол – это договор, то предписание об его отмене – это предписание о признании недействительной сделки. Ясно, что это исключительная компетенция суда. То есть в какой момент оферта акцептована – большой вопрос применительно к закупкам», – подмечает Екатерина Смирнова.
Роман Бевзенко на подобную проблему находит свой ответ. Госорган и ФАС – это два представителя государства, их можно сравнить с двумя директорами в корпоративном праве. Чтобы контракт вступил в силу, нужна подпись второго. Однако, по мнению Екатерина Смирновой, эта концепция слабо работает, так как если жалобы не будет, то и не потребуется второй воли. Поэтому, с ее точки зрения, проще квалифицировать протокол не как акцепт, а как предварительный договор.
Что делать в случае, если ФАС аннулировал результаты, а участник торгов уже понес какие-то расходы? Бывали ли подобные случаи в судебной практике, можно ли в такой ситуации обратить в суд для защиты позитивного или негативного интереса?
Ответы на эти и другие вопросы о сфере контрактной системе в РФ – в лекции Екатерины Смирновой и Романа Бевзенко.
Источник изображения: macrovector
